Ночная тень - Страница 44

— Лили! Немедленно прекратите! Найт задыхался. Он хотел что-то сказать, повернулся и увидел, как она смотрит на него… словно они оба обнажены или вот-вот будут… и эти глаза, голодные, умоляющие глаза, горящие жаждой его объятий! Господи, как восхитительно и невыносимо!

— Я ухожу. Лили. К ужину не ждите. Он направился было к двери, но резко остановился:

— Вы будете здесь, когда я вернусь? Не собираетесь снова скрыться? — .Лили безмолвно покачала головой. — Тогда до свиданья.

И Найт исчез.

«Я попросту выгоняю его из дому, — подумала .Лили, — хотя не знаю, как и почему».

Она медленно поднялась и пошла к выходу, в ту самую минуту, когда в комнате появились смеющиеся Тео и Трамп. Тео восхищался превосходным собранием книг по разведению чистокровных лошадей.

— Здравствуй, мама, — весело улыбнулся мальчик. — Это просто великолепно, не правда ли?

Лили похлопала его по руке и поблагодарила Трампа за помощь. Она была уже почти наверху, когда в парадную дверь постучали. Лили помедлила, пережидая, пока Дакет величественным шагом направится к двери и откроет.

Дворецкий приветствовал посетителей ледяным голосом.

«Наверное, опять уличные торговцы!» — подумала Лили, но тут же услышала свое имя. Лили Тремейн. О Господи!

Дакет с подозрением разглядывал двух отвратительных типов, стоявших на крыльце. Один из них выглядел так, словно готов убить за деньги даже родную мать, у другого — налитые кровью глаза, безвольный подбородок и не менее гнусный вид. И кроме того, справляются о миссис Уинтроп, хотя называют явно не ту фамилию.

— Здесь нет никакой Лили Тремейн, — процедил он сквозь зубы голосом, способным заморозить даже мед. — Такая в этом доме не живет.

Монк презрительно оглядел насупленного коротышку-дворецкого, явно не собиравшегося впускать нежданных посетителей. Ну и задавала этот надутый петушок!

— Послушайте, мы-то знаем, что она здесь. Ну-ка давай ее сюда, да побыстрее, а не то пожалеешь! Мы ее дружки, уж это точно и…

«Ну уж вряд ли», — подумал Дакет и с ловкостью, говорившей о многолетнем опыте, захлопнул дверь прямо перед их носами. Это было проделано так быстро, что Монк не успел опомниться. Бой машинально отпрянул при виде взбешенной физиономии приятеля и едва не упал с крыльца.

— Ах ты, ублюдок чертов, — заорал Монк, обращаясь к закрытой двери, и уже поднял кулак, чтобы ударить в толстые доски, но тут же передумал. Дакет, встревоженно хмурясь, вернулся и, увидев Лили, поспешно пошел к ней. Ему показалось, что она выглядит не столько испуганной, сколько недоумевающей, но ее пальцы с силой вцепились в перила:

— Кто это, Дакет?

— Парочка негодяев, мам. Они уже ушли. Странно, однако, что они знают вашу девичью фамилию. Тремейн, так ведь?

Лили облегченно кивнула и, хотя в эту минуту, как никогда, сознавала всю тяжесть совершенного ею греха лжи, постаралась решительно подавить угрызения совести. Ей удалось мельком увидеть того, что говорил с Дакетом, здорового громилу самого злодейского вида. Такому она и дохлую кошку побоялась бы доверить, по выражению Сэма, которое, однако, считала удивительно подходящим к случаю. Очевидно, они были знакомы с Трисом и знали о ее существовании. Но что им от нее надо? На этот вопрос ответа не находилось.

— Они, возможно, пришли сюда по ошибке, — сказала она наконец Дакету, но эта выдающаяся личность лишь молча поглядела на нее.

Поднявшись в спальню для гостей, девушка подошла к окну и увидела, что оба вышеупомянутых индивидуума стоят в парке напротив дома. Один что-то говорил, другой показывал на особняк. Лили быстро отодвинулась и, неожиданно испугавшись, поправила занавеску. Что-то не так. Что-то неладно. Совсем неладно.

— Мама!

Лили обернулась и увидела стоявшую в дверях Лору Бет с неизменной Царицей Екатериной в левой руке:

— Что, дорогая?

— Царица хочет поиграть со взрослыми, она сама сказала.

— Хорошо, — рассеянно согласилась Лили. Нужно взять себя в руки. Через два дня она с детьми уедет из Лондона. Придется пока не выходить из дома, только и всего.

Вымученно улыбнувшись, она сказала:

— Давай сначала посмотрим, что делает Сэм. Они успели как раз вовремя. Сам стоял на стуле перед очень старым портретом какого-то Уинтропа елизаветинской эпохи в широком белом воротнике брыжжами и шелковом дублете. В руке сорванца подрагивало перо, а у самого Сэма был вид вдохновенного художника.

— Сэм! Не смей!

Мгновенно обернувшись, мальчик потерял равновесие, упал со стула и приземлился прямо на пятую точку. Поняв, что он не ушибся. Лили немедленно взяла быка за рога:

— И что это ты собирался делать, позволь спросить?

Сэм запинаясь, невнятно бормотал что-то и наконец отважился ответить:

— Мама, но ему необходимы усы. Посмотри, верхней губы совсем нет, и из-за этого у него подлый вид.

— О, Сэм, как ты можешь! Признаю, что на эту личность не так уж приятно смотреть, но ты не имеешь права делать подобные вещи! Портрет не твой. А если я тебе пририсую усы?

— С великим удовольствием посмотрел бы на это зрелище!

Оба, Лили и Сэм, мгновенно застыли, словно пойманные на месте преступления. По коридору шел Найт.

— Это, мой дорогой мальчик, — пояснил он, — пра-пра-пра-пра-кто-то, чье благородное имя мне, к сожалению, трудно припомнить. Он, как мне говорил мой наставник, был настоящим негодяем. — Подойдя ближе к портрету, Найт задумчиво потер подбородок:

— Думаю, ты прав, Сэм. У него почти нет верхней губы. Однако я был бы крайне благодарен, если бы ты не стал рисовать ему усы. Может, через столетие-другое его внешность улучшится сама по себе.