Ночная тень - Страница 90

— Пожалуйста, Найт, мою сорочку и пеньюар. Найт ехидно ухмыльнулся, но все же исполнил просьбу.

Полчаса спустя за завтраком Найт объявил, намазывая маслом кусочек теплого хлеба:

— Через два часа мы отправляемся в Брайтон.

— Что?

— Не думаю, что утро после брачной ночи должно было ознаменоваться появлением четырехлетней девочки, которая не только буравит локтем мое горло, но и хихикает, и задает неуместные вопросы насчет того, почему мы спим вместе.

— Но Брайтон? Сейчас зима, Найт.

— Знаю. Там не будет ни души, только я и ты, и когда мы не захотим проводить время в постели, что будет крайне редко, можем разговаривать о ней или петь о ней или, возможно, читать стихи.

Лили засмеялась и жарко вспыхнула, ощутив восхитительную волну наслаждения, пронизавшую каждый дюйм ее тела.

— Ты просто безумец, — решила она. — Через два часа?

Глава 20

День выдался холодным и ясным, небо отливало стальной голубизной. Найт никак не мог согнать улыбку с лица. Выглянув из окна кареты, он в последний раз помахал детям, выстроившимся на ступеньках крыльца. Тео держал за руку Лору Бет. Сэма несли два дюжих лакея.

Слушайтесь Джона, — крикнул Найт. — И Тромбина. И всех взрослых.

— Лора Бет! — окликнула Лили, втиснувшись рядом с Найтом, — держи пальцы подальше ото рта и пирожных Мимса!

— Я послежу, чтобы они вели себя прилично, — пообещал Тео. Найт покачал головой:

— Этот мальчик либо станет викарием, либо превратится в фанатика-революционера. Среднего пути для него нет.

Лили улыбнулась ему знакомой, чуть кривоватой улыбкой, неизменно пробуждавшей в Найте жгучее желание. Он притянул ее к себе на колени, как только колеса экипажа покатились по длинной извилистой подъездной аллее.

— Тебе тепло?

— О да, у меня удивительно уютный плащ. Найт погладил пушистую горностаевую опушку:

— Должно быть, твоему отцу в то время везло в карты, иначе он не смог бы купить такую дорогую вещь.

— Да, это русский горностай. Какой-то граф купил его для жены, а отец выиграл в пикет. — Она прижалась к груди мужа, положи голову ему на плечо:

— А тебе не холодно?

— Господи, если бы ты только знала, Лили. Попробуй только потереться об меня еще своим прелестным задиком, и тебе же будет хуже.

Лили хихикнула. Звук был таким неожиданным, звонким и ясным, что Найт ощутил, как глубоко внутри что-то перевернулось. Он хотел ее, вот и все. Эта прекрасная женщина была его женой, и сочетание этих двух понятий заставило его испытать странные чувства, неведомые ранее.

— Сиди смирно, Лили, предупреждаю в последний раз.

— Хорошо, — с готовностью согласилась она, — может, мне лучше пересесть?

— Нет, мы будем согревать друг друга. — Лили прижалась к Найту еще теснее. Он накинул на ноги теплый плед. — Теперь я хочу поговорить с тобой.

— Звучит серьезно. Ты, надеюсь, не собираешься измениться, Найт?

— Какого дьявола это я должен меняться? Хочешь, чтобы я превратился в мучителя и тирана?

Лили, не отстраняясь, ухитрилась покачать головой.

— На свете нет человека благороднее. Ты настоящий джентльмен, Найт.

— Я знаю, что вел себя глупо. И был отвратительным слепым болваном. Большего дурака, чем я, не существует, и…

— Немедленно остановись. Ты успел дать мне в руки достаточно оружия на последующие десять лет.

Найт сжал ее в объятиях, нежно поцеловал в висок:

— Я только подумал, не стоит ли нам навестить Берка и Ариель Драммонд — это граф и графиня Рейвнсуорт, возможно, мы успеем заехать к ним на обратном пути. Мы вместе учились в Итоне, потом в Оксфорде, одновременно вступили в армию и сражались на Пиренеях против наполеоновских армий. Во время Тулузской битвы, в апреле прошлого года, я был в Париже. Берка ранили, и мы оба вернулись на родину. Конечно, после отречения Наполеона мы продали должности и ушли в отставку. Пора было привыкать к мирной жизни, особенно Берку.

— Не знала, что ты был солдатом.

— Только детям не говори. Меня будут теребить день и ночь, приставая, чтобы я рассказал о своих приключениях, но, поверь мне они, по большей части чрезвычайно мрачны и даже омерзительны. Кстати, насчет Берка и Ариель. Вы с Ариель ровесницы, я полагаю. Они с Берном недавно поженились. Вот увидишь, они прекрасные люди.

— Они очень удивятся? Или уже знают о нас?

— Ничего они знать не знают. Могу себе представить лицо Берка, когда он нас увидит.

— А, пресловутая философия Найта Уинтропа — жениться в сорок лет и всячески избегать собственных детей, чтобы они не унаследовали отцовские пороки.

— Совершенно верно. Однако, как только Берк увидит тебя, дорогая, все философские принципы вылетят у него из головы.

— Чепуха, — отмахнулась Лили, и Найт не смог отрицать совершенную искренность ее тона. — Ты, как всем известно, женился на мне только ради детей.

Найт весело рассмеялся, но тут же серьезно объявил:

— Лили, ты, наверное, никогда не перестанешь удивлять меня. — Он снова поцеловал ее. — Думаю, мы остановимся сегодня в «Ковыляющей Гусыне». Это забавное старое местечко в Годелминге. Завтра, моя дорогая, мы доберемся до Брайтона. Конечно, будет холодно и сыро, и погода нас не собирается баловать, но зато мы будем одни, совсем одни.

Это прекрасно устраивало Лили:

— И никаких четырехлетних девиц между нами в постели!

— Нет, только двадцатисемилетний муж будет прижиматься к тебе все ночи напролет.